Социологический ренессанс

25 февраля 1966 г. Президиум Академии наук СССР принял постановление «О мерах по улучшению организации и координации конкретных социальных исследований». В Академии был создан Научный совет по проблемам конкретных социальных исследований, сектор исследования новых форм труда и быта в Институте философии преобразовался в отдел конкретных социальных исследований.

В Институте экономики была организована лаборатория социально-экономических и демографических проблем, сектор конкретных исследований культуры и быта народов СССР был создан в Институте этнографии, а в Институте государства и права — лаборатория социально-правовых исследований. Центральному экономико-математическому институту поручалась разработка математических моделей социальных процессов.

Прорабатывался вопрос о создании социологического института на базе осиповского отдела в Институте философии. В 1966 г. Г. В. Осипов был назначен президентом Советской социологической ассоциации. Социологическими исследованиями в стране занимались по официальной, вероятно, завышенной, оценке две тысячи специалистов.

этому времени был накоплен немалый опыт социологической работы. Проводились исследования общественного мнения и аудиторий центральных газет (Б. А. Грушин, В. Э. Шляпентох), ленинградский проект «Человек и его работа» (руководитель В. А. Ядов) в течение десятилетий служил методологическим эталоном для социологов, в Новосибирске активно изучались профессиональные ориентации школьников (В. Н. Шубкин), начал выпускаться сериальный сборник

От массы обществоведческой литературы социологические публикации отличались не столько по тематике («проблемы труда и быта» могли означать что угодно), сколько по особому идейному настрою — они были настроены на свободу личностного выбора.

Именно идея свободы выбора лежала в основе одной из самых известных книг по социологии: И. С. Кон «Социология личности» (1967). Новый этап в развитии советской социологии начинается в 1968 г. — создается Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР, директором которого стал академик А. М. Румянцев, вице-президент Академии наук. С 1968 по 1971 г. в Институте развертывались серьезные социологические проекты, результаты которых представлены в «Информационных бюллетенях ИКСИ АН СССР».

Этот период можно с некоторой условностью назвать расцветом советской социологии. Научно-исследовательская работа в ИКСИ была организована по «проектной» системе. «Проект» объединял группу специалистов для решения конкретной проблемы. Проекты объединялись в «направления».

Первое направление возглавлялось Г. В. Осиповым, второе — Ф. М. Бурлацким, третье — И. С. Коном. К осени 1969 г. Институт провел помимо своих академических исследований около двадцати опросов для ЦК КПСС, Московского горкома партии и других партийных органов. Положение Института было двойственным.

С одной стороны, он был частью идеологических учреждений партии, с другой — чужеродным элементом. Высокий интеллектуальный потенциал института, атмосфера восторженности и ожидания чудесных открытий, напряженные личные отношения, подозрения со стороны руководящих инстанций — все это делало ситуацию крайне нестабильной.

Партийно-идеологическая атака на институт началась осенью 1969 г., когда были подвергнуты жесткой критике «Лекции по социологии» Ю. А. Левады. Второй сеанс атаки был посвящен книге «Моделирование социальных процессов».

Есть версия, что партократия не могла принять либерализма и свободомыслия социологов. Однако обстоятельства реорганизации Института более сложны, чем эта схема. В обстановке социологической эйфории и энтузиазма многие интеллектуалы недвусмысленно декларировали приоритет «научной социологии» над философским словоблудием.

Вероятно, атака была вызвана не случайным инцидентом («Лекции» Левады не были причиной противостояния), а накопившейся напряженностью в отношениях между «умниками» и «партийцами». Позиционный конфликт внутри профессионального сообщества социологов неминуемо вел к радикальным изменениям в расстановке сил.

В 1972 г. Институт возглавил М. Н. Руткевич, которого многие либералы считают агентом партийно-идеологического аппарата. Действительно, обладая железной волей и упорством бульдозера (так его называли в кулуарах), Руткевич полностью перестроил программу института. Из ИКСИ уволились десятки сотрудников.

Прошло немного времени, и Руткевич со свойственной ему решимостью вступил в прямой конфликт с идеологическим ментором Академии П. Н. Федосеевым (повод конфликта был несопоставим с поставленным на карту) и был отстранен от руководства Институтом в 1976 г. В целом, 70-е и 80-е гг. можно квалифицировать как период «социологической диаспоры»: «храм» был разрушен, разрозненные группы специалистов работали в меру своих сил и возможностей.

Впрочем, несмотря на разгром, почти все интеллектуалы имели достаточно высокий статус в академической структуре и, за исключением Левады, ставшего символом социологического инакомыслия, могли публиковать свои работы. К началу 80-х гг. отмечено существенное снижение количества эмпирических социологических исследований — почти вдвое.

В 1974 г. начал выходить единственный в СССР профессиональный журнал «Социологические исследования» (главным редактором с 1974 по 1986 гг. был А. Г. Харчев). Редакции удавалось сохранять идеологический нейтралитет и публиковать достаточно квалифицированные статьи, хотя цензура вмешивалась практически в каждый номер и материалы систематически контролировались ЦК КПСС.

С 1976 по 1988 гг. Институт социологических исследований АН СССР работал в атмосфере запуганности и профессиональной деморализации. В. Э. Шляпентох имеет основания назвать эти времена «веком серости», однако и тогда происходило быстрое накопление методологического опыта и формирование профессионального сообщества.

В. А. Ядов и его сотрудники в Ленинграде выпустили монографию по измерению ценностных ориентаций, в которой была развита диспозиционная концепция социального поведения личности; новосибирская школа Т. И. Заславской получила интересные результаты в области системного анализа сельских регионов; заметным событием стал выпуск в Новосибирске сборника «Математика в социологии», в котором опубликованы работы ведущих зарубежных и советских специалистов по математической социологии; оригинальные социологические работы были опубликованы в Киеве, Свердловске, Таллине, и даже многим москвичам удавалось кое-что сделать.

Нет худа без добра. Особенностью мрачных и спокойных брежневских времен было осознанное отстранение профессионалов от политического активизма и принятие самодостаточных научных ценностей. В этом отличие поколения 70-х гг от политически активных социологов-шестидесятников. В научном этосе нового поколения стала доминировать политическая атараксия.

Влияние горбачевских политических реформ на советскую социологию до 1988 г. было незначительным. Оно проявлялось скорее в квазидемократической фразеологии и осторожном нарастании критической экзальтации в печати. Обществоведы искали пути приспособления к новому политическому лексикону, не сомневаясь в прочности режима, который претерпевал очередную болезненную ротацию.

Цензура постепенно расширяла границы дозволенного. Но тематика исследований и статус научных сотрудников, как и раньше, контролировались Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС и непосредственно в Академии наук Отделением философии и права.